Ночь наверняка выдалась особо буйной. Сделать такой вывод Паулю помогла невыносимая боль, растекающаяся по всему телу. Очнувшись, он будто бы оказался совсем не в том мире, в котором раньше жил: какая-то незнакомая обстановка, в воздухе стоял легкий дым, запах отнюдь не из самых приятных. В общем, все говорило о бурной ночной жизни.
Мюллер кое-как разлепил глаза, разглядывая всю обстановку сквозь прозрачную пелену «тумана». Издав протяжный стон и выражая в нем всю «боль», он кое-как присел на какой-то доселе неизведанной кровати. Да и сама обстановка в комнате была ему неизвестна. Все кости будто перемолотило в какой-то зверской мясорубке. Казалось, он даже забыл, кем вообще был до этого самого момента.
В окно бил слабый свет, полосы которого еле пробивались через темные занавески. В комнате не то, чтобы царил хаос. Скорее, легкий беспорядок и какое-то угнетающее чувство в воздухе.  Пауль лениво потянулся и потер глаза. На себе из одежды он различил только трусы да майку. На ум пришла мысль, что ничего уж тут не поделаешь, с этой болью, и остается только спать дальше. И оборотень снова завалился на правый бок, уже мечтая о сладостном сне до самого вечера. Однако не тут-то было. Перевернувшись на спину, плечо его столкнулось с некой преградой. Он медленно, даже нехотя повернул голову и тут уж не смог сдержать удивленного и несколько испуганного возгласа. Рядом оказалось еще одно тело с темной макушкой. Почему-то оборотень побоялся проверять, живо ли оно.
- Слышь, какого хрена..?! – почти проорал Пауль, не жалея после этого всего своего матерного запаса. Вскочить с кровати, правда, не удалось, одеяло сорвало все планы парня. Потому получилось только отпрянуть назад, чуть не свалившись на пол с самого края.
Он все же надеялся, что никого вчера не убивал и что обошлось без жертв. Однако пока что это самое тело признаков жизни не подавало, а в комнате раздавалось только тихое сопение.

Отредактировано Пауль Мюллер (2012-10-19 17:55:28)

На удивление неизвестное тело среагировало достаточно быстро, но безо всякого энтузиазма. Видимо, не один Пауль вчера нажрался до потери памяти. Что же, хорошо, что все-таки была компания. Пить в одиночестве - самый главный признак алкоголизма. А этого он бы себе никогда не простил. Ну, или по случаю…
Судя по спокойному тону и по в ответ заданному вопросу, находился Мюллер как раз-таки в комнате этого раба. А вот как он тут оказался, вспомнить не удавалось, как бы он ни старался. Если уж он и напивался, то шел либо к себе в берлогу, либо засыпал по пути к ней. Но чтобы гулять по чьим-то кроватям – это нет. Его вообще посещали смутные и подозрительные мысли, предположения, насчет причины того, что заснул он именно здесь. И эти мысли как-то не слишком радовали.
От непонимания чайник внутри оборотня только сильнее закипал; создавалось ощущение, что еще немного, и из ушей у него пойдет пар.
– Уж кто и сотрясает воздух, так точно не я, - не удержался от ответа Пауль, сведя брови к переносице и изо всех сил напрягая голову, чтобы скорее вспомнить, что же тут было. Вдруг, этот парень уже быстрее его самого все вспомнил.
Он в который раз оглядел незнакомца, заметив, что вообще его нигде не видел до этого самого момента. С рабами в ЦРУ у него и без того были проблемы – казалось, среди них полно одинаковых или чем-то похожих друг на друга существ, потому он никого не мог толком запомнить. Да и редко с кем даже парой слов перекидывался. У него почему-то сложилось впечатление, что вскоре он вернется к своей прежней жизни. Но, видимо, Мюллер просто не до конца все осознал, будучи новичком в этом заведении.
Со следующих слов все-таки выяснилось, что Пауль находится в комнате у этого самого парня-раба. Причем сам хозяин кровати и сам несколько недоумевал насчет происходящего. Хотя был не настолько эмоционален, как оборотень.
- Как будто имя тебе что-то даст, - усмехнулся Мюллер, немного успокоившись и принявшись выпутываться из-под одеяла. Что не слишком хорошо у него выходило. Голова все еще болела, как будто по вискам молотком били; в пересохшем горле стоял ком. – И вообще, не у тебя одного голова раскалывается, - пробурчал он спустя паузу.
«Черт, и угораздило же меня так забыться. Да еще и с каким-то малознакомым типом. Мало ли, что тут произошло…» Он с подозрением покосился на парня, но ответа в его лице не нашел, и отвернулся, перед этим разочарованно фыркнув и продолжая и дальше выпутывать себя из-под одеяла.

«Какие мы серьезные…» - подумал Пауль, хмурясь и поглядывая в сторону неизвестного парня. Его и самого эта ситуация не забавляла. Хотя, если не считать жуткой головной боли, боли в костях и кома в горле, то все было бы не так уж плохо. Взяли бы, да и вместе выстроили цепочку вчерашних событий. Какими бы ужасными они не были. Но, наверное, события эти были не такими уж и мрачными, раз они оба ни черта не помнят.
- Да все-все, только не кипятись. Мюллер меня зовут, но ты можешь звать как хочешь, - отмахнулся Пауль, назвав только фамилию. Имя ему свое все равно не нравилось.
Незаметно для себя, он приметил бинты, которыми была перемотана спина хозяина комнаты. Он стал настороженно вглядываться в них, а голова его с каждой минутой все больше наполнялась разными догадками. И одна была хуже другой. Остановить свое воображение ему помогло резкое движение. Перед лицом Пауля уже был любезно протянутый графин с водой. Парень будто бы прочитал мысли оборотня о коме в горле после ночи пьянств. Отказаться от такого счастья было бы глупо, потому Мюллер переступил через гордость, усмехнулся и как будто нехотя взял графин, сделав пару глотков и, после, вернув ее обратно, хозяину.
Он провел рукой по взъерошенным волосам, зачесывая их назад. Голова была то ли набита всякими мыслями, то ли совершенно пуста. Либо же ему было просто лень думать и в чем-то копаться. Некоторый страх вызывало и нынешнее положение обычных рабов, в которого он не так давно превратился. Мало ли, вдруг за все эти гуляния им влетит.
- Если бы я и помнил, что там вчера было, то наверняка давно бы уже давно со стыда убежал. Жопой чувствую, что-нибудь да натворили... - он опустил голову, разглядывая теперь ноги, не укрытые одеялом. Почему-то даже стало неловко находиться перед незнакомым существом в таком виде.
«Да сам-то он так вообще в одних трусах», - подумал он, вновь разглядывая бинты. Однако этот довод его не успокоил. Потому Пауль все-таки поднял сброшенное парнем одеяло и натянул его на нижнюю часть тела. Так и теплее чуть-чуть было.
- Кстати, что это у тебя? – оборотень указал пальцем на его перебинтованный торс. – Надеюсь, мы никого не убили ночью? А то вдруг это боевые раны, полученные в ходе сражения за свою жизнь?